Интервью с Беном Бернанке
Свое интервью с Беном Бернанке авторы Time начали с просьбы объяснить «рядовым читателям», что глава ФРС сделал за прошедший год такого, что повлияло — в лучшую или худшую сторону — на жизнь каждого из них. — Практически каждая крупная финансовая компания в мире столкнулась с серьезной угрозой банкротства, — сказал в ответ Бен Бернанке. — И мы знали — и я знал — по собственному опыту как регулятор, что если финансовая система обрушится, если многие крупные компании обрушатся, и финансовый сектор фактически перестанет функционировать, последствия для глобальной экономики будут катастрофическими, я это понимал. Нас ожидала бы, потенциально, еще одна депрессия масштабов Великой депрессии 1930-х годов. И это совсем не гипотетическая перспектива.— По иронии судьбы, вот человек, который в жизни специализировался на изучении экономической истории, и вдруг в один прекрасный день он просыпается и осознает, что он — в центре экономической истории, в действительно неординарной ее главе.— Да, я на самом деле не предполагал таких событий, когда перешел на службу в Вашингтоне в 2002 году. Никаких сомнений на этот счет. И когда я стал председателем (ФРС) в 2006 году, я надеялся, что моей основной задачей будет совершенствование механизмов управления, коммуникации и мониторинга. Мы, разумеется, знали о рисках финансового кризиса, но такого масштабного и опасного, как этот, я, разумеется, не ожидал. Жаль, но это так.
— В этом году вы выступали перед публикой чуть больше, чем ваши предшественники на посту председателя ФРС. Вы по-прежнему убеждены, что рассказывать о ФРС и мерах, которые принимаются, — это правильный подход?— Да, уверен. Раньше председатели ФРС обычно не выходили напрямую к публике. Но я считаю, дело не только в понимании того, что делает ФРС. Я считаю, во многом страх чувство неопределенности, о которых свидетельствуют общественные опросы, возникают из-за того, что люди не понимают, что происходит в экономике и финансовой системе. И я подумал, что будет правильно, если глава ФРС будет выступать и напрямую говорить с народом, попытается объяснить, что мы делаем, почем мы это делаем, что может произойти в дальнейшем. И думаю, это, возможно, кому-то помогло. Это верно, что ФРС сталкивается с существенным политическим давлением и непопулярна во многих кругах. Задача ФРС — поступать правильно, учитывать долгосрочные интересы экономики, а это иногда предполагает непопулярные действия. Но мы должны поступать правильно.
— Средства, которые поступают к федеральному правительству и то, что мы тратим на программные статьи — это в основном одно и то же. На все остальное мы должны привлекать заимствования. Многие считают, что это неустойчивый подход, что одно из возможных решений — некий вид налога, налог с продаж, налог на добавленную стоимость. Вы поддерживаете какой-либо из этих вариантов?— Как я объяснял это в конгрессе, единственный закон, который я решительно отстаиваю, это закон арифметики. Этот закон арифметики говорит нам, что если у вас низкие налоги, тогда вы должны находить способы экономии на расходах, чтобы не возникало диспропорций между поступлениями и тратами. И по тому же самому закону арифметики, если вы считаете, что госрасходы важны, и вы за увеличение расходов и расширение госпрограмм, тогда вы должны посчитать, откуда будут поступать доходы на покрытие этих сумм. Опять же, я считаю, что это основная обязанность конгресса. Я говорил о дефицитах, я считают этот вопрос важным, поскольку он касается экономической и финансовой стабильности в целом. Мы должны об этом говорить. А что касается частностей, как можно уравновесить бюджетный баланс, — это ответственность избранных чиновников.
— Вы говорили, что банки все еще восстанавливаются. Вы не могли бы подробнее прокомментировать, что это означает?— Банковский сектор стабилизирован. Банки привлекли значительный объем капитала, поэтому сейчас они в лучшей форме, чем раньше. Они выдают кредиты, но они кредитуют недостаточно, чтобы поддерживать устойчивое восстановление экономики. Одна из важных причин в том, что ввиду понесенных убытков и всего, что они пережили, они очень консервативны теперь — в условиях все еще очень слабой экономики. Перед нами, как регуляторами банковского сектора, стоят очень сложные задачи. Мы ясно заявили банкам — мы хотим, чтобы они выдавали кредиты надежным заемщикам. Это в интересах банков, в интересах экономики и, разумеется, в интересах заемщиков, чтобы кредиты предоставлялись. Но проблема в том, что мы изначально попали в эту сложную ситуацию из-за того, что банки выдавали кредиты, которые не могли быть погашены, поэтому мы не хотим, чтобы банки предоставляли плохие кредиты. Таким образом, мы пытаемся работать с банками и следить за тем, чтобы они были в состоянии предлагать максимально возможный объем хороших кредитов, чтобы у них был достаточный капитал, достаточно краткосрочных источников финансирования, чтобы инспекторы и регуляторы, которые с банками работают, не ограничивали выдаваемые ими займы необоснованно. Мы хотим работать с банками, чтобы гарантировать, что они находят баланс между разумным рационализмом, осторожностью и необходимостью предоставлять «хорошие» кредиты в интересах экономики и ради собственной прибыли.
— Не слишком ли много зарабатывают банкиры?— Я думаю, банкиры должны осознавать, что правительство и налогоплательщики в прошлом году спасли финансовую систему от полного краха. И признавая это, банкиры, я думаю, должны посмотреть в зеркало и решить, что, возможно, должно быть какое-то ограничение по суммам, которые они себе выплачивают, с учетом того, что сделали правительство и налогоплательщики, чтобы защитить систему.
— Goldman Sachs и Morgan Stanley вернули эти средства, но они стали банковскими холдинговыми компаниям, так что в некотором плане они регулируются ФРС, правильно?— Да. Так что в долгосрочном периоде, я думаю, если бы у нас были эти инструменты, мы могли бы избавиться от проблемы компаний «слишком крупных, чтобы обанкротиться», а я считаю это огромной проблемой. Я хочу очень четко пояснить: «слишком крупные, чтобы обанкротиться» — это одна из самых больших проблем, с которыми мы сталкиваемся в нашей стране, и мы должны принимать меры, чтобы ее устранить. (Как поясняет Time, ответ Бена Бернанке на критику по поводу спасения чрезмерно разросшихся банков и их высокооплачиваемых руководителей состоит в указании на то, что проблема в самой системе: ни один банк не должен быть «слишком большим, чтобы обанкротиться», но когда это так, то иного выбора нет – либо спасать его, либо нанести удар по средствам миллионов людей.)
— Было ли такое, чтобы вы просыпались и думали: чего еще я не рассматриваю из того, что можно было бы сделать?— Думаю, один из уроков Великой депрессии — и Франклин Рузвельт это продемонстрировал — состоял в том, что когда традиционные подходы терпят неудачу, нужно пробовать что-то новое. И он был готов пробовать нестандартные подходы, когда общепринятых методов оказывается недостаточно.
